Стася Пчелкина — анонимное злобное и завистливое чмо, ни слова искренности, кроме вечного «я искренне». Всю жизнь бесилась конкретно из-за меня, никогда не обратившись прямо. Видит во мне конкурентку. Скорее всего — одинокая баба с котом, по стилю изложения — лет 40 как минимум.  Врет как дышит, что ничего ни о ком не знала, была группа, а потом появились мануковские. Явственно лизала зад Жене С., бросалась его защищать, защищая сейчас врет и перевирает все. Пугает этикой:) Тетенька, неэтично врать, что вы боитесь открывать себя из-за злой Татьяны. Я резкая, могу оскорбить, ранить и грубить, но никогда не была злой, и жалею и понимаю мотивы и причины (и оправдываю!) того же Силина, хотя и не знаю, что же чувствует он. А я захожу и смотрю — заходил ли на страницу, не повесился ли там? Я не шучу.

Не говоря уже о Жене, которого я чморю аки родного сына, т.к. желаю добра. А ты врунья голимая, ведь анонимкой ты была изначально. И твои мотивы тусовать тут и получать внимание мутны, хотя для меня и шиты оттакенными белыми нитками.

Выступай, выступай. Представляю, как припекает твой зад. Спасибо, Андрюша Давыдов, за верные замечания, кстати.

Я просто диву даюсь: я ж реально опасалась прийти и поговорить тогда с вами, давить, так сказать, авторитетом. Что я могу поделать, я такая! Авторитетная и сама в себе это не до конца принимаю. Я знаю, что с детства я практически сознательно подавляла свое лидерство, жалея и уступая, больше всего в жизни боясь унизить. И это со мной всю жизнь. Меня надо очень, во-первых, довести, а во-вторых, я не наслаждаюсь этим. Я могу говнять и чморить, но все, что я делаю, в итоге — возвышение людей. Поймете ли вы это или нет, не важно. Главное, чтоб я понимала себя, а я себя после вчерашнего понимать стала еще лучше! Да, я резко и авторитарно высказываюсь, но только мелкое говно «стася пчелкина» может видеть везде конкуренции и продвижение. Тупая ты овца, судящая по себе. Если б мы хотели продвижения и мнили себя выше вас, мы бы дистанционно погладили вас по головке, не тратя эмоций и бдя об этике. И никогда б, кроме вежливости и снисхождения вы ничего не получили.

Воистину — у кого нет сердца, нет и мозгов. А у меня с логикой все в порядке. У всех есть проблемы, и у нас, Мануковских, их больше! Потому что разбираясь в жизни, каждую горошину чувствуешь как кирпич. Поэтому поймите (обращаюсь уж ко всем, кроме вышеупомянутой): вас не мамочка отшлепала. И никто вас хуже не считает! По-вашему, ругать можно только будучи безупречным? Наоборот. И я повторю: я жалею, что не высказалась тогда, полгода назад или раньше, берегла именно ваше право и суверенитет. Да по большому счету наше имя у группы — это повод! Повод просто возмутиться чем-то, что имеет все-таки отношение. А я загоняла внутрь себя это и все. И толку? Прорвалось. И я рада. И я справляюсь со своей гиперответственностью и стараюсь убеждать себя вторые сутки, что вы взрослые люди и не можете по щелчку расфигачиться только из-за меня. Только по моей воле и из-за моего наезда.

Да, я умею влиять, я повторюсь, я прекрасно знаю об этом.

Я жалею, например, о том, что каким-то образом настроила Игоря против группы. Повлиять я могла, да. Но он решил так сам и сказать «прости» — это унизить его. Так и перед вами виниться не буду, несмотря на потуги.

Я и так с детства была старше даже своих родителей и ответственная за все их поступки. От этого я лечусь. И все мы, в итоге, помогаем друг другу. Но не только через розовые сопли «спасибо, что помогли!!!» и «спасибо, что читаете, лапуськи».

Да, и опять к тебе, овца пчелкина. Ты там вякаешь про годы бессмысленных курсов, что не помогли людям? Я уж не буду говорить про то, что каждому человеку вся жизнь дана на бесконечные уроки, ошибки, падения и заблуждения, и если кто-то более проницательный и чуткий и может подсказать другим, то и тот человек должен свой путь пройти все равно, и помогающий не застрахован, и с него, кстати, спрос больший.

И знай — безо всяких курсов вообще шансы на «помощь» у кого-то есть, потому что он может не врать и выпускает свои чувства, а у кого-то почти нет. Вот у тебя их вообще нет. Ничего ты не решала, не решила и не решишь. Пока мечущиеся рядом с тобой люди меняют себя. Да, ошибаются, да, поддаются, да говняют себя, да, привыкли поджимать хвост (и мне это ой как знакомо), да, повторяют чужие слова, да, обзываются. И только ты стоишь, как говно, облитое цементом, непоколебимая во лжи, и талдычишь запись на магнитофоне «я честно, я искренне, я не сдамся, я не уйду, я так считаю».