Честно говоря, я уже давным давно не жила с таким чувством и с таким словом (как в заголовке поста). Не вспыхивало, не бомбило, не уносило, как говорится, на Плутон. И как же сладко сказать это вновь, почувствовать вкус этого прекрасного слова и прекрасного чувства! Не-на-ви-жу! Как огонь пробежал по венам, и организм как будто омолодился. А то, гляди-ка, достигла дзена, что ли? Ничего ее не колышет, все и всех она поняла.
Я ненавижу людей. Не всех, но мерзких людей больше, и ничего мне не говорите. Это так. Как раньше я думала — наверное, это мой ущерб, я какая-то странная и пришибленная, что я удивляюсь хорошему в людях. Нет, не ущерб, все было верно. Просто для кого-то хорошего в людях много, потому что они сами такие — никакие. Ползают, друг другу поулыбались, побеседовали о ценах на хлеб, и вот уже — «люблю весь мир». У меня же чувство единения с людьми было сродни влюбленности — ярко и быстротечно. А любовь — она вот одна вообще — муж и дети. Нет таких людей, которых прямо можно долго любить или всегда. Ну, допустим, с семьей изначальной мне не повезло (в этом плане, в плане любви) — там кожу с себя сдери и печенку отдай на расклев, а все равно не сблизишься. Старалась, и годами старалась, и очень сильно старалась — нет, любви нет, не то место, не те совершенно люди.
Но бывает и для меня солнце вдруг ярко засветит — оно, кстати, со мной вообще на прямой связи — это я в прямом смысле сейчас. Бывает, сидишь, перерабатываешь душевные породы, роешь и погружаешься во мрак, а потом раз — и пасмурное небо раздвигается — мне светит солнце. И я знаю, солнце мне говорит: все правильно, все хорошо.
Так вот, и я вдруг в куче навоза нахожу жемчужины — умных людей, чувствующих людей, тонких и тактичных людей, ДОБРЫХ, наконец, людей. А добрых людей очень мало. Есть кучка жалостливых и слезливых, но они только красятся под добреньких, а на деле злые. Я нахожу и встречаю, я читаю, я иногда вижу их живьем — но, конечно, очень редко. Иногда это просто хороший поступок или отклик от, в общем-то, довольно непроявленного и затрапезного человека. Но и это — ценность, и она сияет и освещает.
Но херовых людей — больше. Если вы с этим не согласны, значит — вы один из них. Те, кто «любят весь мир» — это вовсе не солнечные дети. Это притворщики и злыдни. Нельзя обесценивать хорошее. А говоря и утверждая, и пропагандируя, что хорошего — завались, и только такие как я, уроды, мол, не видят этого в силу своей помраченности, плохие люди обесценивают хорошее и хороших.
Хорошего — мало. Меня в детстве бесило выражение моего отца, которое, я думаю, бесило бы и его, но он не мог дать себе свободу в этом плане. Часто, когда я просила чего-то «еще купить», он говорил: «Хорошего — понемножку». Это совершенно пакостная фраза, и в детстве, сквозь все детское затуманенное сознание, я все равно чувствовала протест против нее и такого мировоззрения. Мне бы сейчас хотелось сказать ему: Отец, ну глупо же! Хорошего и так в жизни — немножко. Зачем же наказывать себя, лучше бы честно страдать, что нет, скажем, денег или «попа слипнется». Но это ограничение — это не его вина, не его мировоззрение. В итоге мой отец доказал это, уйдя из семьи, где ему было плохо. Я никогда его за это не осуждала. Вернее, уже годам к 30 решила осудить, как бы на пробу — мол, может, это моя, опять-таки, пришибленность — не могу осудить отца, не могу осуждать мужчин, а? Ну-как встань, тряпка и осуди отца. Ну, не получилось, как-то чувствовалось недовложение осуждения. Так вот, совсем недавно я поняла — своим уходом, безусловно, травматичным, болезненным, резким и неожиданным, отец решил мою судьбу. Он освободил меня. Он показал мне путь. Кстати, незадолго до этого, я в сердцах сама указала ему на дверь. Смешно, девчонка 11 лет гневно протягивает перст. Но вот то, как он потом педалировал эту обиду, сейчас подсказывает мне — он цеплялся за это мое направление. Он бы очень хотел, чтобы его вытолкали, но, к сожалению, моего голоса было мало. И все же, я думаю, я тоже ему немного помогла. Ему было плохо. Ему было очень плохо жить так, как он жил. Я очень надеюсь, что в те 10 лет свободной жизни, что он имел, он, наконец-то, пожил как надо.
Да-да, хорошего мало. И потому оно — хорошее. Любви — мало. Друзей — мало. Счастья — мало. Солнца — мало. Тепла — мало. А там, где солнца и тепла много, там мало или вообще нет волшебной застывшей в кристаллы воды. Нет зимней сказки. Я, вроде бы, не люблю холод, но когда холода мало — я очень люблю холод и ценю его. И так со всем, со всем в этой жизни. Поэтому надо нажираться, набивать брюхо и ходить в поисках хорошего всю жизнь, как голодная волчара.
Я так и живу — я из мрака высматриваю хорошее. И как же я сильно ненавижу, оказывается, тех, кто топчет хорошее. Обыватели, биороботы, злые, нехорошие люди, куриные мозги.
Не знаю, как описать этих людей, ведь толчком послужила очередная гнусная статейка-поклеп на гомеопатию. И как всегда — куча навоза, глупости злости — неадекватной, необоснованной. Ну живите вы без гомеопатии, чего, шавки, бросаетесь травить по щелчку-то?! И как всегда — жемчужины, упавшие лучики, искорки смысла, добра, человечности.
И как их мало, Господи, как мало же их. Они есть, но на них не обопрешься. Опору создавал и создает навоз невежества, скалы тупости и твердолобости, фон для этих звездочек создает непролазная и дремучая тьма.
И я ненавижу, ненавижу, бешусь, понимаю, что это неизбежно, неизменно, и что, обратись все в свет, тут же бы от нестерпимой яркости и блеска ослепла бы я, и другие. И искали бы хоть одно темное пятнышко.
И эти мировые, жизненные законы и устройства меня убивают. Пока я не могу с ними смириться, и слава Богу. А то уж подумала, что достигла непробиваемости. Да не дай Бог, не хочу. Я хочу мыслить и страдать. Кто не страдает — тот не знает наслаждения. Кто не беден, то не может действительно шикануть, когда у него появляются деньги. Кто не лежал долго на диване в вакууме, тот никогда не поймет — какая сказочная дрожь пронизывает от настоящего желания встать и идти.
П.С. Я только что поняла. Это была не непробиваемость. Это была защита. Я действительно думала, что раз хорошего мало, то хорошее — изгой. Раз нет массовой поддержки, то все, неудача. Ну хорошо, что я заблуждалась.