Результатом переживаний и размышлений, описанных вот тут, стало понимание того, что же все-таки происходит со мной, происходит постоянно и регулярно. Даже, если между похожими ситуациями или «поднятием со дна» (эмоциональными прорывами) проходят месяцы, регулярность налицо. А мнимая «неожиданность», конечно, лишь подтверждает упорядоченную цикличность этих душевных и воплощенных в реальности событий.
Я поняла, что в этой цикличности… а, нет, про цикличность я скажу позже. Самое главное-то, с чего вдруг я «всё поняла!», это вот что:
Данные ситуации, безусловно, продуцируются мною, как самонаказание! Я поняла, что я наказываю себя, вовлекая в неприятные переживания. Знаете, как это случилось, то, что я выскочила из ванны с криком Эврика! что я все поняла? А вот как. Я, вовлекшись в неприятнейшую перепалку на одном форуме… ну нет, тоже неточно. Итак. Я увидела неприятный мне пост и, как говорится, не смогла пройти мимо. Что я думала в тот момент? Конечно, я осознавала, что ничем хорошим это для меня не закончится. Ведь, даже если я просто напишу свой комментарий, я буду, точно буду проверять, ответили ли мне. Даже если мне не ответит автор поста, есть всегда вероятность, что ответит кто-то другой. Даже, если не ответят сразу, есть вероятность, что до меня все равно дойдет очередь. В любом случае, я испытаю неприятное мне ощущение.
Но я все равно делаю это. Буквально, против голоса своего разума, но не то чтобы повинуясь прямо таким уж чувствам, нет. Я повинуюсь в таких ситуациях одному и тому же переживанию собственной, личной уязвленности. Которая совершенно не хочет пока проявляться, прячась за благими порывами что-то там защитить, наконец сказать о наболевшем и т.д. Яростное желание отомстить за уязвленность — да, есть. Но чувства? Чувства, повторю, вместе с разумом уже давали и продолжают мне давать сигнал: остановись, не делай этого, для тебя это не хорошо!
Так что в догматическом следовании постулату «слушай голос чувств, а не ума, так его-растак» важно, все-таки, уже немного быть в курсе — что такое чувства и что такое ум. И знать, что чувства часто говорят спокойнее и глубже, чем визгливый, кричащий, уязвленный и уязвляющий ум. Разумом выше по тексту я, кстати, называю не ум, а именно мысленное выражение чувств. Умом же я называю некое проблемное образование, напичканное чисто абстрактными конструкциями, вступающими в противоречие и борьбу как с чувствами, так и с реальностью (действительностью). Ум — место для страхов, комплексов, воспитания, внушения… как-то так. Насчет страхов немного сейчас засомневалась, ну да ладно, идем дальше.
Так вот, я, подгоняемая умом и его накруткой, от которой на душе и в теле полный раздрай, все-таки пишу совершенно ненужный комментарий. И все же он нужен, и это я потом пойму, зачем он нужен мне. Более того, я выигрываю (хм) краткий баттл у автора поста и вроде бы должна торжествовать или хотя бы успокоиться, но меня поражает какое-то тоскливое ощущение. Как будто все идет не так. И вот спасение! На один из моих комментариев отвечает еще кое-кто. И я с новыми силами бросаюсь в бой и тут, видимо, нахожу достойного противника. Три дня кряду мы перелаиваемся, уже давно перейдя на личности, уличая друг друга в различных несовершенствах и всячески оскорбляя. И я словно перехожу, мне так кажется, что перехожу некий свой рубеж — я вроде как не опасаюсь и нервно вздрагиваю, а именно жду когда в меня кинут очередным тухлым помидором, поближе раскладывая свои «орудия». То есть я уже не боюсь, я молодец! И вот переход этого-то рубежа и приводит меня довольно скоро к переживанию вины за то ,что я, наверное, «перегнула палку». То есть, если бы я отступила до этого рубежа, сбежала, как сбегала много раз, я бы так же, как раньше, думала, что все дело в трусости, что я просто отказываюсь бороться (мда…) и отступаю, и это позор на самом деле. Это мой ущерб, я не дохожу до конца.
Надеюсь, те, кто меня читают, знают это милейшее убеждение, это правило — «Доходить до конца». Этой разводке очень много уделялось всегда внимания, и она не так проста, как может показаться. Речь не только о том, что надо домыть посуду, доделать скворечник, дописать курсовую. Речь о том, что в душе своей мы тоже многие имеем такое руководство, оправдывающее моральное насилие над самими собой. Не позволяющее передумать, изменить мнение, испугаться, избежать. Нет, стой и доводи все до конца. Или иди и доводи все до конца. Нужно это тебе, нравится-не нравится — это все ерунда. Потому что конец — всему голова. Или делу венец.
Так вот, я дошла до конца, доплыла до бортика, и оп-па — давай теперь обратно. Оказывается, победить — не было целью. Оказывается, это не ценный приз. А может, все зря, а может, надо быть добрее, а может, я ошиблась… и все такое прочее, всякий шлак мысленный, а на деле одно: конечно, это было зря. И конечно, я не ошиблась. Но это было действительно зря. Качели «ты виноват — я виновата» подтверждают оторванность и абстрактность этой модели.
Я не ошиблась (для себя). Передо мной было то, что мне не по душе. Этого «факта» достаточно для того, чтобы считать это (для себя) плохим, неприемлемым, неправильным.
Вопрос в следующем — зачем я полезла на эти крылатые умственные качели? Зачем я ввязалась в это все? И каким оно было для меня?
Ответ: неприятным, ненужным, выматывающим, отнимающим энергию. Итог — качели будут мучительно качаться, пока их не остановит… да, правильно, тот самый рубеж который никакой не рубеж. Остановит моя «трусость», остановит побег, остановит желание покончить с этим.
Значит… я всегда делала правильно? Ну, когда сбегала под позорное улюлюканье? Значит, когда я в 15 лет стояла и молчала перед девчонками, угрожавшими меня побить, я поступала правильно, ведь мне вовсе не хотелось ни с кем драться? Значит, я правильно терла комментарии на своих блогах, потому что мне было неприятно смотреть на это все каждый день? Значит, я совершенно правильно СОХРАНЯЛА себя даже после того, как все-таки ввязывалась в то самое, приходящее циклически?
Да, да. И еще раз да. Мне стало ОЧЕНЬ ЛЕГКО И ХОРОШО, когда я, отчаявшись оставить свое слово последним, закрыла форум и, более того, вышла из своей учетной записи. То есть, принудительно лишила себя возможности все-таки заглянуть в раздел уведомлений и прочитать там «последнее слово» оппонента. Я ведь и раньше могла просто, не читая, выкидывать целые письма, причем не от анонимов, а от реальных людей, когда занимавших кусочек моей жизни. Просто именно потому, что знала: мне будет неприятно это читать. Да, было любопытно, но я была молодец.
Итак, если мне легко, когда этого нет, значит, принуждая себя длить это, и, наконец, вообще начинать это все (конфликт) я сознательно делаю себе неприятно!
Вот это открытие, я вам скажу. Значит, я заставляла себя делать это. Мне надо было делать это несмотря на собственное сопротивление, нежелание. Я обрекала себя на страдание. Я как будто… наказывала себя?!
И вот тут я поняла: бинго, это оно! Наказание. Это именно наказание. Я должна стоять и выслушивать то, что мне неприятно, а избежать этого я не могу, а если его нет, то я его найду и вызову огонь на себя.
Паззл сложился. В детстве я никогда не умела и не могла укрыться от сливающегося потока негатива от моей матери. Предполагалось, что я должна как раз дойти до конца, испить эту чашу до дна, и я порой не минутами, но часами выслушивала упреки, оскорбления, обвинения — в виде монолога. Впрочем, в подростковом возрасте я тоже стала «орать» или «огрызаться», ну а проще — «хамить». Только толку с того был ноль. И сто раз я думала: ну зачем, я, Господи, подливала масла в огонь? Равно как во время этих негативных ливней я часто думала только об одном: угораздил же меня черт действительно сделать или сказать что-то, что сорвало задвижку! То есть, даже обливаясь горечью от несправедливых слов и обвинений, я все равно верила в то, что я виновата.
Как это мило — усвоенный паттерн потом работал уже сам по себе — именно я «ввязывалась» или «провоцировала» все конфликты своей жизни. А потом, когда я тщательнейшим образом стала их избегать, они сами стали находить меня, но это не было чем-то уж совсем метафизическим: зачастую я все-таки готовила почву, игнорируя и тщательно упихивая внутрь чувства и размышления о каких-то людях, например. То есть, никакой внезапности, повторюсь, не было. Я просто решала не замечать того, что меня тревожило.
Итак… я не имела права уклониться, сбежать, хлопнуть дверью, прекратить поток истязаний меня. И одновременно еще крепче усваивала простейший тезис ситуаций абьюза и газлайтинга — Я САМА ВИНОВАТА.
Да, да. Потом довольно часто меня мучали истории об убегавших из дома подростках. Я-то больше всего боялась, что меня вытолкают. До смертельного ужаса меня доводили подобные угрозы и выставления за дверь «подумать над своим поведением и не возвращаться до тех пор, пока…» Да, я слабачка — такие мысли преследовали меня. Я не сбегала, но еще больше цеплялась за свои кандалы. Не протест, не борьба, а позорная казнь. Вечное наказание, которое, очевидно я заслуживаю, которое мне — необходимо.
Из этого выросло еще одно прекрасное сомнение сознательной моей жизни: а может, если бы меня не казнили морально, я бы выросла уродом? А может, я действительно была трудным ребенком? Может, я бы ого-го во что вымахала? Была бы бездушной, наглой. А так — сострадание, понимание чужих переживаний, страх обидеть, тактичность? А? Может, это мудрейшее воспитание?
Нет, я была очень привязчивым к родственникам, семье ребенком, интровертированным, чутким, жалостливым. Я стопроцентно не «заслуживала» такого обращения, порой очень жестокого, бессердечного. Но тем не менее убеждения эти не мертвы. Ох как не мертвы эти убеждения…
Значит — наказание, от которого нельзя уклониться. Наказание, ставшее нормой, наказание, в котором я нуждаюсь, которое, в конечном счете, дает какую-то опору. Моя детская жизнь: сначала позитивно-нейтральный период, потом возрастающее нагнетение, потом, конечно же, мною спровоцированная — разрядка! И снова, за разрядкой-то будет хорошо! Жизнь продолжается!
Вот это — о цикличности. Это то, с чего я хотела начать, но поняла, что это — вывод, итог. Тот самый конец, до которого я дошла. В цикличности ситуации заключена жизненная важность ее для моего существования. Как бы ужасно это не звучало, но я должна периодически получать по шапке, чтобы потом иметь возможность снова жить относительно хорошо. Это — неизбежно, как смена сезонов, но я нуждаюсь в этом как в смене сезонов, это дает ощущение повторения сложившегося порядка, который всегда родом из детства. Если детское повторяется — значит, все идет хорошо. Нам всем надо на что-то опираться.
Я увидела, на что меня толкает мой перепуганный ум. Как он, оскорбляя и попрекая меня, крутит эту пластинку, заводит одну и ту же мелодию и с завидной регулярностью проигрывает ее по нотам.
Но я взрослый человек. Я знаю, что мои чувства — это не меньшая опора. Мои чувства помогали мне, но я никогда не могла на них опереться, то есть именно в чувствах своих дойти до конца — упасть, как падают в проверке на доверие, упасть и в конце концов почувствовать опору. Мои чувства должны быть, наконец, по достоинству оценены мною. А я их только ругаю, я их часто презираю или не слышу. Я поступаю с ними, то есть, с собой, очень-очень плохо. Это сейчас очень больно писать, но я знаю, что это огромное мое достижение — получить знание и понимание и ощущение того, что я могу быть свободна, что мне не нужно наказывать себя. Что это — не необходимое условие продолжения моей жизни. Что наказание, самоистязание — это не часть меня, не свойство моей натуры или еще какой-нибудь обидный и несправедливый бред.
Я не хочу быть наказанной. Я не хочу терпеть то, что мне неприятно. И я — не должна.